Главный герой - эдакая помесь Соломона Кейна, ведьмака Геральта и Ван Хельсинга, киношного, сыгранного Хью Джекманом. Да простят меня создатели данных персонажей. Описания некоторых предметов и ритуалов я тоже позаимствовала из разных мест, если быть конкретной - из одной небезызвестной игры. Да простят меня и ее создатели тоже.
- Послушай-ка, что я тебе сейчас расскажу, - начала однажды Труди. Они ложились спать, и Джон уже погасил лампу. Труди немного кокетливо поправила ночную шапочку на волосах и залезла под одеяло к мужу. Ее глаза возбужденно поблескивали, как бывало всегда, когда она узнавала что-то сенсационное. По ее мнению, конечно. - Мне Маргарет написала об этом вчера...
- О, Боже, опять сплетни твоей неуемной сестры, - вздохом прервал ее муж. Он был простым человеком, честным трактирщиком, и слухи распускать не любил так же, как и слушать их.
- Да послушай же ты сначала! - вспылила Труди, несильно пихнув мужа в бок. Она не ввыносила, когда он ее прерывал. Джон обреченно закатил глаза, признавая свое поражение - он слишком любил жену. В ответ он получил ее победную улыбку и поцелуй в щеку. - Так вот, - Труди потерла руки, преступая к повествованию, - Маргарет пишет, что к ним в деревню забрел один прелюбопытнейший человек. Молодой, красивый, рыженький, - женщина хихикнула и любовно посмотрела на короткий ежик волос цвета моркови на голове у мужа. Она всегда питала слабость к рыжим мужчинам. - Ходил, говорит, по деревне, снял комнату в местном постоялом дворе на два дня, но денег, кроме как на завтраки-обеды больше никуда не потратил. Зато много спрашивал. О «них», представляешь, спрашивал!
- О ком? - не понял Джон.
- Ну, о «них». Об охотниках, - благоговейным шепотом пояснила Труди. Мужчина понятливо закивал - он и сам, как и жена, испытывал непонятный трепет даже при одном упоминание об охотниках или их Ордене.
- И? - поторопил он ее продолжить рассказ.
- Что и? Спрашивал он, расспрашивал, а потом ушел дальше. Но самое главное - через некоторое время Маргарет получила письмо от Агнесс, - Джон повторно закатил глаза, вспомнив еще одну знакомую жены - клушу-сплетницу из Уэльса. - И Агнесс говорила, что этот молодой человек у них в городе тоже побывал. А до этого в деревне неподалеку. И там и там тоже расспрашивал про охотников. Представляешь, Джон? Интересно, кто же он такой и зачем ему все эти расспросы?.. Дорогой? - Труди повернула голову к мужу, со стороны которого ей послышался странный звук - Джон, уморенный трудовым днем и неинтересной историей, начал тихонько похрапывать.
Женщина укоризненно покачала головой, подумала о том, что надо бы на него обидеться за невнимание к ее словам, затем поудобнее устроилась под боком у благоверного, тут же простила его и начала засыпать. Мысли о странном рыжеволосом юноше постепенно вытеснялись размышлениями о более насущных проблемах - вот каких завтра пирогов больше испечь - мясных или же яблочных?
Сам Джон тоже не особо заморачивался рассказанной ему историей, хотя некоторые посетители вскользь упоминали о молодом человеке в черном, расспрашивающем об охотниках. Упоминали, но тут же, как по указке, замолкали - обо всем, что было связано с Орденом, следовало говорить с особой осторожностью, желательно вообще только наедине с собой или в мыслях. А то мало ли что.
Прошло два месяца. Разговор забылся, слухи утихли. Было раннее пятничное утро. Джон лениво натирал полотенцем стойку за которой стоял, думая о том, сколько монет составила вчерашняя выручка и пытаясь их мысленно подсчитать - совершеннолетие старшего сына кузнеца праздновали практически всей деревней. Сам сын, кстати говоря, и два его лучших друга тихо страдали от похмелья в дальнем темном углу таверны, подальше от больно режущего глаза солнечного света - как проснулись с утра кто под столом, а кто и под лавкой в таверне, так и остались тут отходить от вчерашнего празднества. Колокольчик, висевший над входной дверью, звякнул совсем уж неожиданно, нарушая мирную тишину и оповещая всех находящихся в помещении о новом неожиданном посетителе. Джон поднял голову, чтобы поприветствовать вновь вошедшего, но словно проглотил язык, лишь увидев эту стройную фигуру. Ему тут же вспомнились и слухи, и весь казалось бы позабытый разговор.
Молодой человек аккуратно вытер ноги - на улице вчера лило как из ведра, да и сегодня по небу гуляли темно-серые тучи. Откинул черный капюшон назад, высвобождая свою копну волос темно-рыжего цвета, чуть-чуть не достающих до плеч, и совсем тихо, даже не топая, почти как кошка, подошел к стойке трактирщика, забрался на стул.
- Доброе утро, - промолвил он, приветливо улыбаясь. На левой щеке от этой улыбки у него образовалась ямочка.
- Доброе, - любезно откликнулся пришедший в себя Джон и перекинул полотенце через плечо. - Чего желаете?
- Комната у вас есть свободная? Дня на два. Плачу вперед, - словно предупреждая следующий вопрос мужчины юноша потянулся к поясу и достал кошель, по виду очень даже увесистый. - Сколько?
Джон быстро смекнул, что данный молодой человек готов заплатить любую цену и, пожевав губу, выдал:
- Пять золотых.
Синие глаза собеседника распахнулись в изумлении. Джон, коря себя за внезапно проснувшуюся обычно не присущую ему жадность, поспешно добавил:
- Это плата включает в себя завтраки, обеды и ужины.
Молодой человек поковырял столешницу пальцем, словно раздумывая, стоит ли услуга тех денег, которых за нее требуют, потом кивнул и усмехнулся, глядя своими омутами темно-синего, словно предгрозовое небо, цвета прямо в глаза трактирщику:
- Чем ближе к столице, тем дороже мне обходится мое путешествие, я смотрю. - Пять золотых увесистых монеток перекочевали в крупную, мозолистую ладонь мужчины. - Могу я тогда сейчас получить свой завтрак, прежде чем вы покажете мне мою комнату?
Джон быстро кивнул, сунул деньги в карман и, кивнув неожиданному гостю, пошел на кухню. Труди месила тесто для своих исключительных и неповторимых пирогов.
- Там твой молодчик пришел.
- Кто? - женщина подняла голову и откинула выпавшую из прически на лоб прядь волос.
- Ну, тот, про которого твоя сестра писала.
- Что, правда? - Труди побежала к выходу с кухни, путаясь в длинном подоле своего домашнего платья.
Она осторожно высунула голову в зал - молодой человек сидел, повернувшись чуть боком к стойке, положив на нее свою правую руку. Он внимательно разглядывал унылый серый пейзаж за чисто вымытым окном. Рыжие волосы его были чуть более темного оттенка, нежели представляла себе женщина, но в целом юноша оказался в точности таким же, каким и описывала его Маргарет в своем письме - и черный плащ с капюшоном при нем, и общая таинственная, даже мистическая аура, окружающая его, тоже.
- Что он хочет? - поинтересовалась женщина, налюбовавшись на юношу и вернувшись обратно к мужу на кухню.
- Снял комнату на два дня. Я думаю ему дальнюю на втором этаже отдать. Но главное - смотри, сколько он заплатил! - Джон резко вытянул руку вперед, и золотые глухо звякнули, столкнувшись друг с другом. Труди как зачарованная уставилась на деньги, медленно пальцем потянулась к ним, осторожно дотронулась, словно боясь, что они тут же исчезнут, растворятся от ее прикосновения. Мужчина полностью понимал ее шок и до сих пор удивлялся своей наглости - ведь раньше за постой он брал всего лишь пятьдесят серебренников за сутки. А тут все пять золотых, да за два дня! Но почему-то Джон подозревал, что больше подобный трюк с практически вымогательством ни с кем не прокатит. - Он заплатил еще и за еду, кстати, - добавил мужчина и убрал монеты обратно в карман.
Труди мгновенно стряхнула с себя оцепенение и, достав из духовки мясной пирог, отрезала большой кусок и сунула тарелку с ним в руки мужу.
- Что же ты раньше-то не сказал! Неси быстро ему еду, а я пока пойду распечатаю новый бочонок с самым лучшим элем.
Молодого человека звали Малькольм, и эль он не пил. Он вообще не употреблял алкоголь, что немного удивило Джона с Труди, и до глубины души возмутило Алана, того самого старшего сына кузнеца, и его друга Ларса.
Шел второй день пребывания молодого человека в деревне. О нем говори все и повсеместно. Девушки строили проходящему мимо них рыжеволосому юноше глазки, будто бы ненароком расстегивая лишнюю пуговичку у себя на груди. Подобное поведение вызывало жгучую ревность у местного юного мужского населения. Но Малькольм с присущей ему индифферентностью не обращал никакого внимания ни на тех, ни на других. Старшее поколение обменивалось впечатлениями - юноша, казалось, обошел всех сторожил в деревне и любезно поинтересовался у каждого его мнением об охотниках в частности, и об Ордене в целом.
Сейчас же он сидел за стойкой в трактире на том же самом месте, что и вчера утром. Сидел и попивал свое теплое молоко. Аккуратно сложенный плащ лежал на стуле рядом. На нем удобно уместилась перевязь с оружием - у молодого человека, к удивлению Джона, обнаружилось два пистолета и длинный меч. Только наличие оружие и понимание того, что гость наверное неплохо им владеет, удерживало Алана и Ларса от открытого конфликта. Парни сидели и буравили спину гостя гневными взглядами. Джон опасливо косился на них, иногда грозя кулаком - ему не хотелось восстанавливать таверну после драки. Малькольму же, казалось, ничего не мешает наслаждаться теплом, уютом и вкусным сладким пирогом на десерт. Он собирался уезжать и сейчас вкушал свой последний ужин.
- Куда вы теперь? - поинтересовался Джон, останавливаясь и облокачиваясь на стойку напротив.
Народу в таверне практически не было. Мужчина справедливо полагал, что это таинственный юноша распугал всех клиентов. Но Джон не унывал - ведь после его отъезда люди придут обсудить внезапного гостя. А какое может быть обсуждение без пары пинт пива и жирной, но вкусной пищи?
- В Лондон, - Малькольм отпил молоко из стакана и посмотрел на мужчину. Тому стало немного неуютно - сини глаза, казалось, видели его насквозь. - А как вы относитесь к охотникам? - задал он наконец долгожданный вопрос.
Джон подбоченился, откашлялся и под внимательным взглядом юноши в раз позабыл всю свою заготовленную речь. Вместо этого он смог лишь промямлить:
- Ну... Я даже не знаю... Они нам помогают, уничтожая всю эту нечисть...
- Хмм... То есть, положительно? - подвел итог Малькольм.
Джон воровато оглянулся - не слышит ли их кто-нибудь, и наклонился поближе, внезапно решившись на откровенность.
- Нейтрально, я бы сказал. Они помогают, это да, но при этом - сколько от их рук погибло невинных людей?
- Невинных ли? - парень тоже подался вперед. Синие глаза возбужденно поблескивали - его явно заинтересовал подобный поворот разговора. - Я считаю, что невинных людей вообще не бывает. А в данном случае - невинно убиенные, как вы их называете, были ведьмами и колдунами, лишь вредившими обычным простым людям.
- Все ли? - усомнился Джон. - Вот дед мой говорил, светлая память ему, что раньше охотники и сам Орден действовали более разумно - помогали по-настоящему. И чудовищ убивали, и людей не трогали, и плату брали меньше, - важно выставил вперед палец мужчина. В денежных вопросах ему иногда просто не было равных. - А то где это видано - такую непомерную цены выставлять за свои услуги! Вот приходил к нам в деревню года так полтора назад один охотник. Взмахнул разок своим мечом, выпустил пулю - и нет утопца, что девок наших топил. А этот чернявый к старейшине - двести золотых ему подавай! - в пылу трактирщик совсем позабыл о своей интеллигентной манере разговора и перешел на некультурный и так ненавидимый им деревенский сленг, но поняв, что за слова вылетают из его рта, быстро прикусил язык.
Малькольм беззлобно тихо рассмеялся и одним махом допил молоко, осторожно отставляя хрупкий стакан в сторону.
- Раньше это было раньше - и монстров меньше, и время другое, - справедливо заметил он, проигнорировав алеющего от стыда Джона, за что тот лишь был ему благодарен. - Тем более, что работа-то у них опасная.
- Это да, - мужчина кивнул и нечаянно бросил взгляд на оружие парня. В голове что-то щелкнуло, картинка из казалось бы давно забытых воспоминаний всплыла на удивление ярко. - А вы что, охотник?
Малькольм покосился на соседний стул и встряхнул огненной гривой.
- Я - нет. Мой отец им был, это его вооружение.
- Ааа, - словно поняв что-то, протянул Джон. - Так вот вы почему вы в Лондон едете - хотите по его стопам пойти!
- По стопам? - юноша удивленно приподнял брови, и трактирщик понял, что он, кажется, ошибся с поспешными выводами. Парень одарил заметно стушевавшегося мужчину лучезарной улыбкой. - Знаете, я еще не решил, хочу ли повторить судьбу своего отца, стать таким же, как и он... Хотя, он был очень хорошим охотником... До поры, до времени...
Малькольм задумчиво замолчал, словно ударяясь в воспоминания о своей семье. Взгляд его затуманился, подернулся дымкой, и юноша полностью погрузился в свой собственный внутренний мир. Джон с изумлением наблюдал за этой неспешной переменой, завороженный выражением красивого точеного лица молодого человека - тот сейчас напомнил мужчине фарфоровую куклу, увиденную как-то раз еще в детстве в одном из магазинов Лондона. Настолько красивую, что Джон тут же, как и тогда в детстве, захотел забрать ее себе. Вопрос из его непослушных губ вырвался помимо его воли - ведь он хотел разрушать эту волшебную, просто сказочную атмосферу:
- А кем была ваша мать?
Малькольм медленно моргнул, возвращаясь в нашу реальность, и перевел взгляд на мужчину.
- Той девушкой, в которую влюбляться моему отцу было запрещено.