Девушка как-то упустила момент своего задержания. Казалось, еще секунду назад она прогуливалась по деревенским улочкам и приветливо, лукаво улыбалась молодым селянам, а тут, хоп! - и она уже сидит за столом напротив двоих охотников, а руки ее больно заведены за спину и связаны между собой. Коринна смутно понимала смысл предъявляемых ее обвинений, все время раздумывая, кто же мог подложить ей такую свинью. Наверняка, та самая страшная бабища, жена мистера Доусона, зажиточного крестьянина, который предоставил их ярмарочным повозкам кров. Девушка попыталась объяснить происходящую ситуацию охотникам, рассказать о своей невиновности, но эти дуболомы, казалось, были готовы поверить любым словам, лишь бы они не вылетали изо рта сидящей перед ними обвиняемой в ведовстве. «Наверное, если на улице ткнуть пальцем в первую попавшуюся женщину и заорать «Ведьма», они тут же побегут ее арестовывать, да казнить без суда и следствия», - горько усмехнулась девушка и оставила бесплодные попытки оправдаться, пока мозоль на языке не заработала.
Два последующих дня после задержания она просидела в камере. Кроватью ей служила копна соломы, вся пропахшая мочой, потом и блевотиной. «Ну, хоть кормят», - старалась находить плюсы в своем незавидном положении Коринна. Один из деревенских стражников помоложе, явно сочувствующий миловидной девушке, тайком передавал ей записки. Коринна читала их и радовалась - мистер Хиггинс, ее работодатель, верил, что все обойдется и оставил ярмарочных артистов дожидаться ее освобождения в деревне. Он даже рискнул отправить письмо с просьбой о помиловании в Орден Охотников. Но письмо то ли не дошло, то ли его попросту проигнорировали, причем, второй вариант был наиболее вероятен. И вот сейчас, Коринне не оставалось ничего, кроме как стоять и безучастно смотреть на факел, горевший неверным пламенем. Вся ее надежда на счастливый исход тлела как бумага, сожженная в огне этого факела. Бежать было некуда - стражникам был отдан приказ не щадить никого. Оставалось только ждать бесславного окончания своей короткой жизни. Если бы Коринна верила в Бога, она бы обязательно помолилась.
- Твой черед, красавица, - пропел один из молодых охотников, открывая дверь на площадку и на секунду замирая в проеме темной фигурой.
Коринна помнила его изъеденное рытвинами от оспы лицо. Помнила, как оно приближалось к ее лицу, надеясь на жаркий поцелуй - мол, отдайся, и я смягчу твой приговор. Так же, девушка отчетливо помнила свою рефлекторно выброшенную вперед ногу, да так резко, что парень, выплевывая гневные ругательства и держась одной рукой за отбитые причиндалы, хлопнул дверью и, снова заперев ее камеру, поковылял прочь, мигом забыв о своих поползновениях.
- Как поживают твои яйца, малыш? - не удержалась от колкости Коринна. Охотник, заскрежетав зубами, довольно грубо толкнул ее в руки своего более спокойного товарища.
- Стерва.
- Тише, Том.
Площадка, на которую ее вывели, оказалась продуваема всеми мимо проходившими ветрами. Волосы тут же оказались подхвачены сильным порывом и взметнулись вверх темно-рыжим пламенем. Со стороны это должно было казаться красивым зрелищем, однако некому было сейчас им наслаждаться. Стоило Коринне сделать шаг по холодному камню, как ее замутило. Шалунишка ветер донес до ее острого обоняния еще не до конца развеявшийся запах жженой плоти. Усмирение! Сердце девушки гулко ухнуло вниз. Этот вид казни для нее был хуже обычного смертельного приговора. Сказать по правде, за все двадцать три года своей жизни, Коринна боялась только одного - что когда-нибудь ее могут лишить магии, ведь без нее она просто не представляла своего существования.
Взгляд испуганной девушки выхватил из общей картины и жуткого вида стул, и жаровню, которую наполовину прикрывал своим телом стоящий спиной высокий мужчина, одетый в традиционные черные цвета охотников. «Наверное, учитель», - подумалось ей. Коринна успела рассмотреть фигуру своей товарки - неприятная дамочка, с которой она свела мимолетное знакомство в тюрьме. Теперь же женщина безвольно сидела на холодных каменных плитах пола. Рыжую ведьму грубо дернули на себя, принуждая ее остановиться.
- Вот она, господин Элейн! Эта посмирнее будет, - радостно, с некой долей злорадства, прокричал парень, названный Томом. Коринне захотелось еще раз врезать ему между ног.
Мужчина, стоящий возле жаровни, обернулся, и на вторую обвиняемую уставились два льдисто-синих глаза. Девушка сглотнула, внезапно осознавая, что этого, наверняка опытного охотника, сурового и холодного, но при этом выглядевшего несколько усталым, своей красотой и природным очарованием не проведешь. И можно даже не пытаться применять магию, все равно на эту троицу она не подействует. Конечно, есть еще беспроигрышный вариант: сконцентрироваться и обрушить на площадку бурю, похоронив тем самым их вместе с собой под грудой камней, но... Но, может быть, все же... Коринна испуганно вгляделась в бледное, красивое лицо старшего охотника, ища хоть какой-то мельчайший намек на снисхождение, но у мужчины, под испытующим взглядом девушки, не дрогнул не один лицевой мускул. Элейн (ведьма решила, что это его фамилия) медленно моргнул, разрывая их зрительный контакт, и скомандовал:
- Привязывайте.
«Нет...»
Коринну с силой потянули вперед и, подведя путающуюся в собственных ногах девушку ближе, усадили на стул.
- Слушайте, но я ведь даже не виновата, - жалобно залепетала ведьма, чувствуя, как ее руки крепко привязывают к деревянным подлокотникам. Девушка сама не понимала, что она несет, слова произвольно вырывались изо рта. - Я ведь никого не очаровывала, а уж тем более и магию не использовала, - «Да никогда бы ради такой мелочи!» - чуть было не сорвалось у нее с языка, но Коринна вовремя его прикусила.
- Ну да, это я, наверное, очаровал того крестьянина, - фыркнул стоящий справа Том.
- Заткнись. Тебе, с твоей рожей, не удалось бы очаровать и собственное отражение. И вообще, я ни с тобой разговариваю, - тут же огрызнулась девушка и явственно расслышала смешок со стороны старшего охотника.
Карл просто не сдержался, глядя, как красный от ярости Томас отступает от ведьмы, гневно сжимая кулаки. Значит, помнит его слова о запрете рукоприкладства. Официально, конечно, никакого запрета не существовало, но Элейн не переваривал жестокого обращения с осужденными. А эта девушка не лыком шита. Давно надо было поставить племянника секретаря на место.
- Она ему не дала, - со смешком пояснил вставший рядом с мужчиной Шон. Карл нахмурился - теперь его неприязнь к молодому охотнику укрепилась еще больше. С каким удовольствием он бы отвязал девушку, посадил бы на ее место племянника Темблорна и прижал клеймо к его неровному лбу.
Элейн взял в руки раскаленные щипцы, парни отступили, пропуская его вперед. Девушка, испуганным оленьим взглядом проследив за орудием, показавшимся из глубин жаровни, залепетала по-новому, путаясь в словах и запинаясь:
- Правда, пожалуйста, поверьте мне - я ни в чем не виновата! Хотя, виновата, конечно, но уж точно ни в том, в чем меня обвиняют. Вы бы видели его жену - он страшна, как сто чертей! Понятное дело, с чего я ему приглянулась, да и почему она меня оклеветала, понятно тоже. Но у нас ничего не было! - с жаром добавила ведьма, еще шире раскрывая свои зеленые глазищи, да так, что, казалось, еще немного, и они вылезут из глазниц. - Пожалуйста, не надо, только не это, пожалуйста... Ой, а у нее что, пена изо рта? И у меня так будет тоже? Мамочки, я не хочу! Пожалуйста, прошу вас, не надо...
Карл поймал себя на том, что старается не смотреть в лицо ведьмы. Почему-то ее словам верилось - мужчина и раньше подозревал, что в этом банальнейшем деле обошлось без магии, что тут виноваты были лишь природная красота молодой девушки и ревность обиженной женщины. Но, как бы ему не было жалко эту обвиняемую - приговор, вынесенный Орденом, один-единственный охотник отменить или изменить был не в силах.
- ... Прошу вас, пожалуйста... - ведьма внезапно осеклась, да так резко, что рука Карла от удивления остановилась на полпути. Мужчина замер в напряжении - оказывается, просящее лепетание девушки его настолько успокаивало, что он практически полностью отрешился от происходящего, лишь прислушиваясь к мелодичному голосу. - Что это? - тихо, но твердо спросила она, из ее голоса вмиг пропали испуганные нотки. Спросила так, словно бы и не ожидая ни от кого ответа, словно бы спрашивая саму себя. Ее зеленые глаза внимательно глядели на Карла, но, казалось, что девушка его даже не видит.
Мужчина подавил в себе желание обернуться и посмотреть на то, что увидела сидящая перед ним юная особа. Элейн даже опустил вниз руку со щипцами и немного пододвинулся ближе к ней - ему почему-то казалось важным то, что она скажет.
- Проклятие?.. Похоже, но что-то не так... - тихо, на грани слышимости, бормотала ведьма. Ее взгляд не отрывался от лица охотника. Элейну впервые в жизни стало не по себе от того, что на него кто-то смотрит, хотя, даже не на него, а на что-то, висевшее над его головой. Смотрит настолько пристально, иногда чуть прищуриваясь, наклоняя голову вбок, словно стараясь понять, что же это. Карл даже не заметил, чтобы она моргала. - Опасность... Но не над ним... Серьезная опасность над близким человеком... Девушка?.. Да, девушка... Молодая, красивая... Черноволосая красавица... Невеста?.. Но, что же это?.. - ведьма прикусила нижнюю губу и, будто интересуясь от самого мироздания, беззвучно произнесла слово, которое Карл все же сумел разобрать, читая по ее губам: - Зверь..?
Сердце мужчины замедлило свой ход от волнения, он облизнул пересохшие губы и наклонился ближе, едва не касаясь носа девушки своим. Синие глаза оказались прямо напротив затуманенных зеленых.
- Как ее зовут? - тихо поинтересовался Карл, так, чтобы его слышала только она.
- Сибила. - После секундной заминки, так же тихо ответила девушка - ее дыхание коснулось губ слишком близко стоявшего мужчины. Элейн увидел, что с ее глаз спала застилающая их пелена, ведьма чуть вздрогнула, приходя в себя, но взгляда не отвела, твердо смотря в лицо охотника.
Карл свободной рукой потянулся к поясу и нащупал короткий кинжал. Острое лезвие быстро раскроило толстые кожаные ремни, высвобождая руки девушки, однако сама она не пошевелилась, лишь по лицу скользнула тень недоверия.
- Вы меня отпускаете? - чуть слышно поинтересовалась она чуть дрогнувшим голосом. - Но, я же...
- Знаю. Ведьма. Настоящая.
- И все же вы меня отпускаете?..
- Да. Уходи, быстро. Если я тебя еще хоть раз увижу - самолично усмирю.
Девушка моргнула пару раз, осмысливая слова охотника и приходя в себя окончательно, и кивнула, соглашаясь на предложенные условия. Карл немного отодвинулся, быстро вкладывая кинжал в ножны. Ведьма еще раз посмотрела на мужчину, потом резво соскочила со стула - ноги ей так и не привязали, понадеявшись на смиренность, и практически бегом пересекла площадку, словно хотя скрыться подальше прежде, чем Элейн опомнится от некого транса и отменит свое внезапное решение. Парни ошарашено проводили взглядами скрывшуюся за увесистой деревянной дверью темно-рыжую копну волнистых волос.
- Вы хотите с ней поиграть, да? - со странной смесью удивления и осознания медленно поинтересовался Томас. - Круто! Сколько дадим ей фору - день, два? А потом, можно я ей сам займусь? У этой малышки передо мной должок... - пошлую и вместе с тем жестокую картину расправы над ведьмой, представшую перед мысленным взором Темблорна прервал сухой щелчок взведенного курка.
Молодые охотники синхронно развернулись. Их встретило холодно глядящее в район живота Томаса дуло шестизарядного револьвера. У Карла не было никаких сомнений - он выстрелит, если кто-нибудь пойдет вслед за девушкой. Выстрелит, ничуть не колеблясь и не раздумывая. Но вот почему - он и сам еще не понимал.
- Она уходит, - твердо проговорил Элейн, переводя взгляд с одного недоуменного и испуганного парня на другого. - Вы даже и не думаете идти за ней.
- Но... Но как же?.. Она же?..
- Нет. В отчете напишите, что со второй девушки снимаются все обвинения. Для повышения вам достаточно будет и одной усмиренной ведьмы. Забирайте ее и увозите в Лондон, - Карл кивком указал на позабытую всеми, бесчувственно сидящую на полу женщину. - Если хотите получить еще больше почестей, то можете даже и не упоминать меня в отчете. Точнее, я вам советую не упоминать в отчете ни меня, ни вторую девушку, ни произошедшее здесь. Надеюсь, вам все понятно? - Карл уставился на парней испытующим взглядом, мысленно представляя, как сбрасывает со стен сторожевой башни два трупа с огнестрельными ранениями. Мужчина явственно видел текущие по лицам парней капельки пота.
- Да, сир, - наконец-таки нарушил молчание Шон. Элейн еще раз убедился, что из них двоих, этот парень был более сообразительным.
- Что да?
- Нам все понятно.
- Отлично. - Мужчина медленно убрал револьвер на свое законное место и быстрым шагом направился к двери, замерев на секунду ровно между молодыми охотниками, которые чуть дернулись в разные стороны при его приближении. - Надеюсь, мы с вами больше никогда не встретимся. Не сказал бы, что приятно было познакомиться.
Уже спускаясь по витой каменной лестнице, Карл услышал донесшийся сверху жуткий грохот. Ему даже не нужно было гадать, что это было - наверняка, юный Темблорн, уязвленный и униженный, крушит все вещи, стоящие на площадки. Плевать, этот сопляк все равно ему не ровня. А если он попробует пойти против Элейна, то Карл точно убедится в своих подозрениях на счет отсутствия у парня и мозгов, и чувства самосохранения.
Коринна буквально слетела с лестницы, перепрыгивая через ступеньки, и, подмигнув ошалелым от ее появления стражникам, собравшимся в обеденной зале внизу, выбежала из сторожевой башни. Отойдя от закрывшейся за ней двери на пару шагов, девушка все же не сдержалась и обернулась, задирая голову вверх, чтобы посмотреть на открытую площадку. За зубцами стен фигур оставшихся там охотников не было видно. Девушка замерла на секунду, потом встряхнула головой, отгоняя навязчиво лезшие мысли, и, подобрав для удобства юбку простого, длинного платья, побежала в деревню. Из головы никак не хотел выходить суровый охотник, с аристократически бледным, красивым, напряженным лицом. Коринна все пыталась понять, о чем же он думал, когда отпускал ее на волю? Она ведь явственно продемонстрировала ему свою силу. Девушка и раньше недолюбливала свой дар предвидения - он частенько проявлялся внезапно, заставляя погружаться ее в транс в самый неподходящий момент. Ведьма даже подчас не видела в данной способности никакого прока - видения были расплывчаты, оборваны, редко когда складывались в цельную картину и постепенно начинали забываться, стираться из памяти, стоило ей вернуться в реальный мир. И на кой черт, спрашивается, такой бесполезный дар?
Коринна, немного устав от бега, медленно брела по улочкам деревни, отдыхая. Поселение выглядело заброшенным, будто полностью вымершим. Наверное, суеверные жители испугались приехавших охотников и позапирались в своих домах. В таком маленьком местечке, как это, слухи должны были разлетаться очень быстро, и Коринна даже не сомневалась, что все уже знали о пойманных ведьмах. А мистер Доусон говорил ей, что подобных случаев у них сроду не бывало, и вообще, здешние края славились своей тишиной и спокойствием. Казалось, что нечисть обходит эти две деревни стороной, даже охотники забредали сюда очень редко. Но на пустые улицы девушка мало обращала внимание, она шла, погруженная в свои собственные мысли, которые иногда прерывали быстро и резко захлопывающиеся приоткрытые двери и ставни окон за ее спиной - освобожденную ведьму провожала уйма любопытных глаз. Коринна же пыталась разобраться в своих видениях, сложить обрывки в цельную картину, вспомнить слова, беспорядочно вылетающие из ее рта - девушка, опасность, проклятие, невеста и, кажется, чье-то имя. Перед мысленным взором тут же всплыло худощавое лицо охотника с красивыми, но холодными глазами. «Наверное, эта девушка его возлюбленная, или, и, правда, невеста - вон он как сразу забеспокоился, что аж меня рискнул отпустить». Другого объяснения внезапного решения охотника Коринна попросту не видела. «Значит, у него есть невеста... А жаль».
Девушка резко замедлила шаг, потом вовсе замерла на месте. Пораженная внезапной мыслью, пришедшей ей в голову, медленно поднесла руки к щекам - кожа на них была горячее, чем обычно, и они, наверное, полыхали краской смущения, стремясь осветить всю округу. Коринна легко хлопнула ладонями по выдававшим себя частям тела.
- Дожили. Давай, ведьмочка, влюбись в охотника. В такого благородного, который спас тебе жизнь. Позор какой... Ты же его видишь первый и последний раз в жизни! Прям какая-то запретная любовь получается. Да ну... - тихо бурча себе под нос, Коринна добралась до дома мистера Доусона, где останавливались их повозки, и даже не удивилась, когда никого не обнаружила и там. - Здорово. Хотя, чего ты еще ожидала - ведь два дня прошло, они не могли ждать тебя вечно. Кстати, когда ты уже избавишься от своей дурацкой привычки разговаривать сама с собой?
«Видимо, никогда», - сама себе ответила ведьма и принялась топтаться на месте, раздумывая, куда же ей податься. Теоретически, она могла бы добраться до своей родной деревни и одна, пешком, но потратить целую неделю на путь домой Коринну совсем не прельщало. Да и в кармане не было ни копейки, лишь - девушка пошарила в глубинах платья и вытащила на свет Божий несколько завалившихся туда соломинок. «Здорово».
- Мисс. Простите, мисс, - негромко позвали ее. Ведьмочка обернулась на голос - через небольшую щель приоткрытой двери домика для слуг мистера Доусона на нее смотрел человеческий глаз. - Вы же из артистов мистера Хиггинса?
- Да-да! Вы не знаете, они уже уехали? Они не оставили мне чего-нибудь? Каких-нибудь указаний? Меня зовут Коринна, - девушка сделала шаг к человеку в доме, дверь на какой-то миллиметр дернулась, закрываясь. «Боится. Черт», - ведьма замерла на месте, затем отступила назад, вглядываясь в силуэт, видневшийся в проеме.
Человек явно не был настроен на диалог.
- Они сказали, что будут вас ждать на северной окраине деревни до четверга.
- Спа... - Коринна вздрогнула от звука резко захлопнувшейся двери, - ...сибо. Большое. Чертовы суеверные трусы. - Девушка резко развернулась на низких каблуках и, под аккомпанемент хрюканья барахтающихся в грязи местных домашних поросят, потопала в указанном направлении.
Ведьма ненавидела отношение общества к таким же, как и она, людям. Страх перед ведьмами и колдунами вот уже более двухсот лет успешно взращивался Орденом в людских сердцах. Даже можно сказать, что чересчур успешно - суеверные крестьяне, боясь гнева не менее зловещей, чем сама нечисть, организации, доносили на любых, показавшимся им подозрительными, личностей. Лишь немногие в Империи адекватно воспринимали ведьм, здраво рассуждая, что не все из них являются врагами человечества. Ведь многие из обладающих силой жили спокойно и никого не трогали, пока за ними не приходили люди, облаченные в черные одежды. Коринне и остальным просто повезло, что мистер Хиггинс оказался одним из таких здравомыслящих людей.
Юная ведьма издалека заметила закрытые телеги, пеструю ткань которых трепал ветер. Коринна подобрала юбку и ускорила шаг. Первой бегущую фигуру заметила Оливия - Коринну было легко узнать: ее рыжие волосы развевались при движении.
- Кори!
Оливия соскочила со ступенек их фургона и кинулась к ней. Девушки и крепко обнялись.
- Кори! Кори, тебя отпустили! Ты вернулась. Я так рада! - на хорошо поставленный, громкий голос Оливии из остальных повозок начали выбираться люди. Коринна рассмеялась, отодвигая подругу от себя.
- Я тоже рада, что вернулась.
Их окружили ярмарочные артисты. Друзья. Они радостно гомонили, хлопали рыжеволосую девушку по спине, наперебой справляясь о ее самочувствии, пытаясь обнять. Коринна тут же почувствовала себя в безопасности - она вернулась домой.
- Пошли, - Оливия схватила ее за руку и вытянула из круга людей. - Тебе нужно немедленно помыться. Нагреем воды. А то от тебя воняет.
- Немудрено. Я два дня спала на пропахшей мочой соломе. Да и сама нужду справляла неподалеку, в угол.
- Кошмар, - содрогнулась Оливия. Светловолосая девушка, которую на первый взгляд можно было принять за крестьянку-простушку, на самом деле являлась довольно-таки сильной ведьмой и лучшей подругой Коринны, по совместительству. И, если бы кто-нибудь сказал, что Оливия глупа, как пробка, та бы только простодушно улыбнулась и мило посмотрела на этого глупца своими небесно-голубыми глазами - мистер Хиггинс всегда говорил, что в ней пропадает великая актриса.
Девушки поднялись по ступенькам в один из фургонов. В дальней его части стояла длинная ширма, за которой, как знала Коринна, располагалась большая деревянная бадья.
- Воду сама себе подогреешь, - Оливия сняла со спинки стула чистое платье. - Заранее подготовила - верила, что у тебя все получится.
- Спасибо.
Внутри у Коринны разливалось тепло, оставалось лишь отмыть и отогреть глупое тело. Девушка поднесла к носу левую руку, втянула воздух в себя и тут же скривилась - вот уж не думала, что от нее настолько неприятно пахнет. Мыться, быстрее мыться. Ведьма в ужасе представила в таком случае запах своих волос. «Надеюсь, их удастся очистить без помощи магии». Оливия усмехнулась и, сунув ей в руки платье, подтолкнула девушку к ширме.
- Как ты выбралась?
- Меня отпустили, - Коринна стянула с себя всю одежду и встала босыми ногами на образовавшийся комок грязных тряпок. Бадья была полная, но холодная вода все же не доставала до ее краев. Девушка сконцентрировалась и провела рукой над водной гладью, возмущая ее и заставляя пойти мелкими пузырями. Теперь от бадьи начал подниматься легкий парок. - Обвинения сняли. О-о-о, класс, - блаженно простонала Коринна, погружаясь в теплую, расслабляющую воду. Из-за ширмы послышался смешок Оливии.
- Кто отпустил-то?
- Охотник.
- Охотник. Ух ты! Молодой?
- Ну... Довольно-таки да.
- И, наверное, красивый еще? - ехидно поинтересовалась подруга, заглядывая в личное пространство подруги.
- Ага.
- Ну, все, дорогая. Он точно в тебя влюбился. Так романтично, прямо как в книжках. Запретная любовь...
- Расслабься, - Коринна поудобнее устроила голову на краю бадьи и позволила телу полностью обмякнуть. - У него невеста есть.
- У-у, жаль, - разочарованно протянула вторая девушка и вернулась обратно на стул.
«И, возможно, невесте этой грозить серьезная опасность. Или же, она все же грозит ему?..». Коринна прикрыла глаза и позволила мыслям покинуть ее голову. Возможно, не думая ни о чем, на уровне подсознания, она и вспомнит свое видение.
- Ладно, отдыхай, а я пошла. Мы скоро выдвигаемся - заглянем еще в один городок, дадим представление, а потом домой. Дом, милый дом, мы по нему уже все соскучились.
@темы: ориджинал
-
-
26.03.2013 в 18:28Мелочь
-
-
26.03.2013 в 19:05благодарю) и за исправления тоже